1. 

Из своих героев чернеет Босх,
Ты - в дороге к дому, я упал на путь
Той тоски, что язвой корявит грудь,
Изнутри кромсает и шепчет в мозг:

«Окунись в метельно-сонливый пруд
Под голодный скрежет сычей и сов,
Наблюдай как ржавый железный спрут
Примерзает к стрелкам твоих часов.
И под слоем вязкой туман-воды,
Не уняв щемящий сверхзвёздный зов,
Стань писклявой пищей сычей и сов,
Серым гребнем бреда разбейся в дым».

Склеив сплину пару унылых ласт,
Оставляю спруту клыки часов…

Ты приедешь скоро и скрежет сов
Обратится в тихий хрустальный звон…
Стает бледной синью январский сон
С нашей Атлантиды запретных зон

От необратимо-весенних ласк...

2.

На последнем издыханье усечённой пирамиды
Схоронились кучевые перламутровые кони,
Откусившие лихую ветром свитую узду… 

Мы с тобою источаем пятикрылые флюиды,
Восседая на огромном полированном драконе
И на небо водружаем пятипалую звезду.

3.

На палубе воздушного фрегата,
Отлитого из белого титана,
Под листьями кудрявого агата
Рассыпаны бесценные монеты
От времени отрезанных мгновений,
В которых прижимаешься ко мне ты.

Внизу – река, что слёзна и угрюма,
Вверху – что безымянно многогранна.
А в щедро раздобревшем жерле трюма
Нас растворяет ласково и странно…

Мы будем там, где будем вместе,
Анна…