Случайная цитата
Поиск по сайту
Авторизация

 
Мне лёгкость ещё не дана
И стать деревенской ложки,
Всё внутреннее свечение
В утробу обращено.

По венам бежит война,
В душе митингуют блошки,
И самопорабощение
Истёрло меня в пшено.

Но молчащих твоих праздников
Радость невыразимая
Возвращает меня в пристанище
Заключённого высоко.

Тихо выжги мою панику,
Огонёчками слёз пульсируя.
Я же сам никогда не бывал ещё
В храме космоса моего.
 

 
Ещё ничем не послужившие Отчизне,
Мы обнаружили,  что выросли из книг.
Уйдём из нашей костюмированной жизни
Менять на бороду приклеенный парик.

Уйдём сквозь проволоку гордости в Освенцим
Молчать, как тёмные египетские львы.
В полуразрушенной каменоломне сердца
Ваять сосуды послушанья и любви.

Но странен рок.  Рука горшечника предвзята.
Что будет там – не для живущего вопрос.
Ночь непролазная.  Псалом пятидесятый.
Сиянье ножниц над копёшкою волос.
 

 
Путь, разлинованный до «ять» –
От сотворца – до продавца.
Не по-людски? Тогда по-бычьи
Достать, продать, изъять, объять.
Тебе назначено, душа,
Развоплотиться в торгаша,
Забиться в таинство добычи
И умноженья грабежа.

Устав сопеть в своих мирках,
Вернёмся в атлас дальних странствий
И в щепках древних колоннад
Прочтём с фонариком в руках
О том, что враг – исконный брат,
Не помнящий о нашем братстве.
 

 
Теперь в кровати,  как в любом другом предмете
Неузнаваема вчерашняя ольха.
Я засыпаю в твёрдой памяти о смерти
Как самом честном продолжении греха.

Всё гладко вычесала времени гребёнка,
Нас незаслуженно введя под свой закон –
Есть мирный город, тихий кров и смех ребёнка.
Есть благодарственный за это всё поклон,

Но нет страдания в мешке переизбытка.
Созрели жёлуди,  но мёртвы коренья.
Прощение без наказания – есть пытка,
Которой почему-то предан я.
 

 
Земные голоса, но горе – неземное

Воздало нам так трепетно звучать,

Как низится растение лесное.

Не ставшие собой, не ставшие другими,

Вернулись обездоленными вспять – 

В коленопреклонённый тихий дом.

Мы куплены немыслимой ценою – 

Мы выстраданы в cоли и в пыли.

Какой же безутешный мор земли

Твоё нам назовёт завещанное имя?

До срока затаённую печать

Какой отверзнет гром?

Какой омоет ливень

Грехи мои?
 

 
…потому что за мной следят
И  натравливают козу,
Несмолкающий гнев цыплят,
Как игрушечный гимн снесу.

Всем глазницам наперевес
Замурую себя в стене.
Даже если виновен бес,
Отвечать за него – мне.

И в отместку за тяжесть пут
Я на мир заведу тетрадь,
Потому что за мной бегут,
Чтобы смертью защекотать.
 

 
Пора знакомиться с богатствами земли:
Прохладой глины, волчьим голодом букашек.
Мы рисовали наше счастье, как могли –
И вот сточился воспалённый карандашик.

Ты был пародией на скучный декаданс,
И я в ботве блистал французским баклажаном.
Пучина сна угомонила быстро нас.
А мир остался всё таким же – первозданным.
 

 
Искажённое счастьем влюблённо-немое лицо,
Не сирень, колыхание тоненькой веточки грусти…
Просветлённые звуки летящих в бессмертье мистерий
Еле слышно лобзают багровый небесный навес.

Заливает надеждой пропахшее маем крыльцо.
Ты же знаешь, предчувствие вечности нас не отпустит.
Ты же помнишь, что нет во Вселенной других измерений,
Кроме времени преданно слушать миноры небес.

Всё, что выпало свыше – земные штрихи стихограммы.
Всё, что бредит рассветом – тревожно-вишнёвая краска.
Приготовься, приспешница, близится солнцеслуженье.
Омывается вермутом горести жизни заря.

Мы по солнечным венам восходим в небесные храмы.
Над поникшей душою с утра простирается Пасха.
Мы пока ещё дети в летальном, земном искаженье,
Вдруг узнавшие то, что за нас умирали не зря.