Знаешь - к ногам пристегнут браслет,
Верно братающий с валунами.
Ключ от него, как собачий след,
В лающий шторм заметёт волнами.

И черепашье шуршанье лет
Врежется леской во лбы и скулы.
Живы, но каждый собой отпет. 
Каждый вколочен в мирок сутулый.

Ешь свой омлет и горюй о зле,
Падая страхами в омут рыжий.
Знаешь - к ногам пристегнут браслет.
Поздно, родимый, вставать на лыжи.

 

________________________________________________

Оф. сообщество ВКонтакте: http://vk.com/stihi_shumilin

Ледяные цветы звездопадов 
прорастают сквозь мёрзлый рай
посмотреть, как в скорлупках ада
трескается эмаль
и сухие, старые коконы
рассыпаются в тишину.

Мы в нетленный огонь сотканы,
потому я еще дышу.

Жизнь уходит – сквозь пальцы радугой,
мотыльками из грустных глаз,
и лимонная лунная патока
застывает в мутный экстаз,
обещая озноб ласковый,
и густой, алый покой.

Время сердцем – моим – лязгает,
убеждаясь, что ты живой.

И кипит голубое олово
по сосудам больной земли.
Видишь: небо горит, голое,
и растут из него головы,
и глядят в черепок фарфоровый:
на пустыни и корабли. 

 

________________________________________________

Оф. сообщество ВКонтакте: http://vk.com/stihi_martyshina

Мы вырастаем из времени рясы и мыла,
Времени ядерных роз и кустарных мутаций.
Видишь, какие на небе кошмарные дыры?
Хочется спеть про любовь и печально взорваться.
Мы зарастаем голодным, густым океаном,
Дикими стаями рыб, самолетов, скелетов.
Мы зарастаем... веночки, собачки, бараны;
Желтая пена до смерти забитой планеты.

Шумно дыша и людей поднимая за волосы,
Страх прорастает в себя и становится смехом.
Хрип... 
Или что там осталось от ветра и голоса?
В космосе медленно стынет далекое эхо.

 

________________________________________________

Оф. сообщество ВКонтакте: http://vk.com/stihi_martyshina

Все дороги мои перепутались в жаркий шар,
У которого что-то тихонько дрожит внутри.
У Тебя не глаза, а сплошной непосильный дар.
Если раз посмотрел, то теперь до конца – смотри.

Мысли – гроздьями рыбы в ногах у распятых рек,
Разъедающих время густой паутинкой вен.
У Тебя не планета – а цепи горящих Мекк,
Всяк, кто рядом сгорает, 
                                           велик и благословен.

Всяк, кто рядом горит, улыбается на восток,
Пьет расплавленный дым и густой золотой песок.
А сквозь сердце его бьется солнечный колосок,
И под кожей шевелится будущий человек.

У Тебя не глаза, а сплошная благая весть,
Изумрудная юность, металл, ледяная честь.
Зимний воздух размяк, и теперь его можно есть.
Засыпаю, а в легких кипит прошлогодний снег.

 

________________________________________________

Оф. сообщество ВКонтакте: http://vk.com/stihi_martyshina

Вижу в глазах лампочек
Мокрых базальтовых бабочек,
Ливнями электричества
Жизнь из себя смывших.

Чую во взгляде солнечном
Тех, кто в душе кончится,
Скопища и величества,
Искры птенцов рыжих.

Дышат, кружат звёздами,
Тянут к земле борозды,
Пьют из земли бочками,
Счастья черпнуть лишь бы.

Облаки пухнут золотом.
Солнце с серпом и молотом
И Прометей со спичками
Страх из меня выжгли.

 

________________________________________________

Оф. сообщество ВКонтакте: http://vk.com/stihi_martyshina

Из двух городов я выросла,
А третий слишком велик.
Он больше любого вымысла,
Любых прочитанных книг.

Меня прожует и выплюнет,
А та, что буду не я,
Услышит, как память тикает
И счет дошел до нуля.

Сегодня день жидок
И утро смазано
дождем.
Ничего не лепится.
Давай добавим
Экстракт из улыбок
И немного еще подождем.
И все равно выходит нелепица.
Скажите, доктор, это лечится?
Ведь дело не в погоде.
Не в людях. Не в городах.
Не в нем. Не в ней. И вроде
Вообще нет причин
Подчиняться.
Но даже в самых
Своих лучших снах
Мне не позволено
Улыбаться.
Это что-то, что сильнее меня,
Сильнее религии, всех исторических лидеров
И даже рекламы.
Это- чудовищно правдоподобная панорама
Целого мира.
Мы лепим ее сами.
Бездарно и криво.
Гордо именуем храмом,
Молимся дверям и оконным рамам.
Ну что же, доктор, вы так странно молчите?
Ну что же, доктор, давайте, лечите!
Выписывайте микстуры и мази.
Может, ваша панацея
Вытащит нас из грязи?
Ну, что вы доктор, не нужно,
Не плачьте. Просто сегодня
Ничего не лепится.
День жидок. И утро смазано дождем
Давайте добавим экстракт из улыбок
И немного еще подождем.

Послушай, алмазный, такие дела,
из-под крана
мы больше уже не течём.
Забыты обиды, победы и старые раны.
Мы носимся поодиночке с картонным мечом.
Ты больше не пишешь наивных стихов подростковых.
Ты спишь по ночам и не светишься по мелочам.
Весь мир рассекречен, развинчен, разболтан, раскован...
Горячечным сном оказался желанный причал.
Я больше тебя не ищу в одинаковых лицах.
Всё - Смиты. Всё смято в один ядовитый клубок.
Я даже теперь не могу по-студенчески лихо напиться:
портвейн, шоколадка и танец, в котором ты бог...
ШабАш, мой алмазный. That's all!
Электронные письма
не в моде давно - запускай в синеву голубей.
Старинный прикол -
по полёту читать твои мысли.
Любить и надеяться с каждой секундой больней!

Нас не надо куда-то
интегрировать.
Их цивилизация –
всеобщая стрижка скота.
Попытка выстричь, что свято.
Кастрировать.

Если нет никаких доводов,
разговор смят.
Спор – не чистый.
Перемётные представители –
как настырные оводы.
Вместо поиска истины –
хамят.


Циничные реплики.
Ухмылки
на фоне забугорных
банков и вилл.
А у русских есть
аргумент крепкий:
– Судью – на мыло!
И об этих не стоит
пачкать вил.

Так много строчек. Но ответить,
Зачем я по следам остывшим
Иду, раскинув словно сети
Дороги и пустив по крышам

Дозором звёзды, я не смею.
Быть может, я смертельно болен,
А ты одна – мне панацея,
И лишь с тобою разум волен?

Но всё же в собственном рассудке
Бьюсь, как в смирительной рубахе,
На год выменивая сутки,
На жизнь выменивая плаху.

Тебя ищу, как путник крова,
Нуждаюсь словно нищий в хлебе.
Догадка вспыхивает снова:
Быть может, ты звезда на небе?

Но шепчет мне в ответ иное
В зрачках твоих глухая темень.
Я опьянён одной тобою,
И только этим неизменен.

Ты – ветер, что во ржи танцует,
Разряд в иглу громоотвода
И шторм, что ширится, ликуя…
Уж не моя ли ты свобода?..

Из песен знаю только эти,
Хоть и не помню, где их слышал…
Иду, дорог расставив сети,
Я по следам твоим остывшим.

Сидя во влажном коконе чувствуешь, как ломается каждый позвонок
И как вырастают один за другим сиреневые плавники.
До старта немного – минута, вторая- рывок
И тельце моё оставляет на глади круги.
Под воздухом красный песок и зелёные скаты.
Хорошо без ветров и апрельского цвета вишен.
Я не знала, что так хороши закаты
В мире, что через ракушку слышен.

На моей снежной наволочке дети твоей головы,
Корневыми отпрысками они распластались по гусиным перьям.
Их вид провоцирует на появление слюны,
Виноватой улыбки, похожей на профиль доверия.
У тебя керосиновый нос и чернильные руки,
Только пальцы чужие, и веки прибавили в весе.
В моем сне мы сегодня ловили звуки,
Хотя вчера посадили на мель наш крейсер.